Лежала сейчас в темноте, а вместо того, чтобы уснуть, размышляла, как обычно, о жизни. В несколько грустных тонах, но это уже часть моей индивидуальности. И задалась идеей выпускать из себя некоторые сведения, которых обычно стесняюсь, или стыжусь, или не хочу признавать. Своего рода признания себе самой, написанное становится неоспоримым. Ну и читателям тоже, может быть, станет интересно)
Пробный вариант, а дальше как пойдет.
1. По случаю Пасхи вспомнилось. Где-то лет в 12 или около того я собиралась, став взрослой, уйти в монастырь. Причем я понятия не имела, как это сделать и что для этого нужно, но настроилась достаточно серьезно, раз это не на шутку обеспокоило родителей. Причина… двоякая, скорее всего, была. С одной стороны, я уже тогда начала увлекаться символичностью и смысловыми ловушками. Имя Кристина не помню с какого языка, но сопоставляется с Христиной, что значит «невеста Христа». Мне виделось в этом некое предназначение собственной судьбы, и воспринималось это как-то спокойно. С другой стороны, это был довольно сложный период, когда я считала себя едва ли waste of space, с русским эквивалентом напряг. И казалось, самое лучшее, что я могла сделать — именно в монастырь. Забавно, как много с тех пор поменялось, сейчас воспоминание вызывает у меня искреннее удивление, вот теперь точно бы не пошла — станет безумно скучно. Ну и цитата про самоограничение — в предыдущем посте.
2. Нередко жалею себя, но редко жалуюсь. Такое вот странное сочетание, может, все дело в терпении, а может еще в чем. Разговор по телефону пробудил некоторые воспоминания школьные. Мама предположила, что меня хватит на три месяца максимум самостоятельной жизни — после чего попрошусь домой. «Ты так думаешь?» — успела я подумать, но вслух не высказала, поэтому возникла неожиданная пауза, после чего мама признала, что из меня обычно надо тянуть клещами и «будет же совсем плохо — и снова перекосишься вся, а молчать будешь». Вспомнили мы обе, видимо, проблемы школьного периода. Терпела я всегда столько, сколько могла. Поэтому, к сожалению, на мое тихое «больно...» вызывался уже врач, а слезы почему-то всех пугали. Сейчас мне кажется, что это было отчасти глупо, но жаловаться казалось недостойным. Но ничего не мешает мне и тогда, да и теперь наедине самой с собой подбодрить себя и иногда пожалеть, не вижу в этом ничего стыдного.
3. Записываю в дневник свои сны. И считаю их важным показателем, своего рода диалогом с подсознанием, в связи с этим — источником информации. Хотя разгадывать в общем-то не умею, за исключением отдельных моментов. Зато компенсирую эмоциональным погружением, в детстве очень часто, как говорят, во сне разговаривала, нередко просыпалась от своего смеха или слез. Со временем перестала, но рывком выдергивать себя на поверхность из кошмара и сейчас продолжаю.
Update)
4. Любитель ментальных диалогов. С друзьями, с близкими — иногда от скуки, иногда ради интереса, а бывает и по необходимости. То есть я в голове начинаю воображаемый разговор, которым проникаюсь насквозь, и для меня это все становится реальным, очень ярким. Потрясающе живое ощущение, побочный эффект один, зато какой — скорость и именно эта ясность. То есть, прокрутив все в голове, я чаще всего разговор не воплощаю — уже неинтересно, ведь в мыслях-то уже все сказала, а повтрять — как будто по сценарию читать. Но понимая глубокую субъективность такого общения, стараюсь быть осторожной с выводами. Однако, как оказалось, профит есть — вытягиваются собственные мотивы и стремления, ради этого и начинала. Кстати, по причине же скорости ментальной в школьный период не закончила ни одну начатую книгу — в голове история создана за пару дней, а печатать было нудно и долго. Так что на моей совести сборник ненаписанных историй.
5. Профессиональный интерес прокрадывается в излюбленные диалоги — с недавних пор я их веду на английском. Влюблена в этот язык за его лаконичность и честность, это своего рода гарант. На английском я мыслю почему-то искренней и проще. Если бы еще можно было в жизни со всеми так легко переходить, как в мыслях...)
