Когда-то давно, еще в школе, снился мне сон. Состояние тогда было подвешенное, подробностей не помню, но ощущение пограничности не отпускало.

Мне снилось море. Расслоившееся, с видимыми границами. От города я шла на пляж и по горячему песку подходила к воде. Возникало неприятное вязкое ощущение в ногах. Опустив глаза, я видела не воду, а какой-то насыщенно-бирюзовый кисель, липкий, противный. Обернувшись, видела, что за моей спиной этот неестественный кисель течет по улицам, наводняя город. Я заходила дальше в воду — чистую, приятную. А впереди был апокалипсис, соответствующий моему представлению о шторме — клокочущая грязной пеной черная вода клубилась и завихрялась, словно взбиваемый миксером соус. И эта клокочущая стихия тянулась до самого горизонта. Снова обернувшись, я увидела, как кисель поглотил уже весь город, скрыв башни домов бирюзовой липкой массой. И я как-то знала, что дотрагиваться до этой массы нельзя — она губительна. Как подземное озеро в Волкодаве, хотя до знакомства с этой книгой пройдет еще несколько лет.

Позади был кисель, впереди — штормящее безумие. Бирюзовая масса, черное варево — а посередине стояла я, по грудь в теплой, нормальной воде. И эта полоска водной глади едва ли в метр шириной. Границы четкие, не спешиваются, но вот протяни руку — и утянет в одну из сторон. Разведя руки в стороны, как на подвешенном канате, я пошла куда-то по этой полоске. 

А сейчас вот этот образ вспомнился...