Не тешу себя иллюзией, будто что-то действительно понимаю и действительно знаю. Все не знает никто… а те, кто знает, признаются в этом в последнюю очередь. Но я начинаю видеть знаки — редко, очень редко — но цепляют внимание. В предметах и словах, что так многозначительны самим своим существованием на виду.

Быть может, в идеале я бы могла замечать чаще и чувствовать тоньше. Но меня отвлекают вполне себе человеческие лень — пошевелить пальцем после рабочего дня, зависть — от наблюдения за кем-то более успешным или просто с хрупким, изящным ситуэтом, хотя и оставляющие место для откровенного любования. 

Каждый решает свои проблемы, и кому-то вещи, над которыми мучаюсь я, кажутся абсурдными и непонятными. Какие-то вещи, занимающие окружающих, непонятны и неважны мне. Я могу рассказать что-то… как важно не грузиться на тему того, что тебе непонятно. Как важно искусственно не развивать в себе акцент на том, что не понимаешь. Как важно не завидовать тому, что тебе просто не актуально. Могу рассказать, как сложно разрешить себе делать то, что хочется, запретив воровато оглядываться на наблюдателей — невидимых в том числе. Как сложно, зайдя в магазин, все же заставить себя взять пачку чипсов, хотя фигура удручает, а морковка полезней и вкусней, а тебе все равно хочется этой вот гадости, даже через угрызения в отсутствии воли. И оправданий я могу вагон настроить и поступить так, как «правильно», как «положено делать», но выбираю сложный вариант, на поводу у тихо звучащего желания. Хочется — значит, пусть, не все должно приносить пользу.

Могу рассказать, как намеченная к прочтению книга напоминает о себе регулярно, кочуя с рук на руки от одного человека в метро к другому в электричке. И как воровато оглядываясь вдруг с отчаянной решимостью собралась выбросить пару тысяч на флакончик духов. Свежих, с яблочным ароматом и немножко лимоном… вот просто взять и побаловать себя, ни за что, никакой работой того не заслужив. А баланс на карте внезапно покажет ноль с копейками — и это расстроит, сформированное желание, уже перспективой воплотившееся в руке, растает миражом. И найдутся снова три десятка оправданий на тему полезности, дел и молчаливого осуждения собственной беспечности. И лишь через пару часов придет оно — понимание, что мне не так уж важен был этот флакончик, который я мысленно все же в руках подержала сейчас. Важнее было вот это — решиться, позволить себе следовать тому, чего хочется. 

Могу рассказать, как грызет внутренний червяк, когда обещаешь что-то сделать и не можешь сделать вовремя. И как огорчает книга, которую перечитываешь взахлеб, но дальше за слова не можешь проникнуть, не ухватывая чего-то. И как наглядный сборник правил остается лишь книгой, а четкие позиции внутри смазываются в одно дружественное пятно в сознании. А могу не рассказывать.

Сейчас я на рубеже. Мне все напоминает, что времени остается все меньше — сужающимися дедлайнами, разрядившейся читалкой и таким же телефоном. И было бы лицемерием делать вид, что я не боюсь… боюсь быть смелой, хотя какая-то часть меня с широко открытыми глазами хочет рвануть вперед, та часть, что кроме хрупкой слабости видит красоту в других проявлениях. Чтобы выдавать хоть какую-то альтернативу дрожанию, крепко цеплять мысль обеими руками, сильными шагами отмечая свою тропинку. Сила, внутренняя сила, играющая в каждом слове и шаге. Забракованная как неженственная по глупости.

Среди знаковых ощущений маячит присутствие дедлайна. Не того, что вызовет штраф, порицание или недовольство от кого-то извне — но того, за которым на новый круг уже не перепрыгнуть. И я чувствую, что нужен внутренний рывок, в ближайшие дни. Где-то уже я слышала про резкое, затянутое развитие рывками...