Состояние принимаемости и приспособляемости становится внезапно тесным и предсказуемым, как старый и уютный халат, в который хорошо кутаться после ванной, но на улицу уже не выйти да и в гости не комильфо. Фразы, выцепляемые из разговоров, формируют сгусток значимости, с которым мое подсознание уже вступило в сговор, и этот тандем уже делает свои первые шаги, как будто бы незаметные и незначимые. Это оттуда приходят бесконечные ощущения — мыслями, своими и чужими — о вещах, которые я давно знаю. Знаю, что знаю, но вот они лежат такие красивые, упакованные в хрустящую бумагу и не развернутые. И если закрыть глаза, доверяя ощущениям, то можно увидеть этот склад с разложенным по полочкам пониманием, меня отделяет от него прозрачная пленка. Ощущаю ее ладонями, скользкую и поддающуюся. Пленка, когда-то бывшая стеклом. Шаги к коробкам теперь не выстланы хрустом осколков, он прозвучал только в моей голове — отголоском чрезмерной поспешности, ловушка сработала в стороне.

Та часть меня, которая понимает и знает чуть больше, чем выверенное существование повседневности, посчитала, видимо, что момент подходящий. Меня не покидает ощущение внимательного взгляда, направленного куда-то в центр, я чувствую этот взгляд кожей. Та сущность, что не имеет возраста, привычек и прилипчивых внешностных параметров, прикладывает пальцы к моим вискам, прислоняется лбом к моему лбу и спрашивает — представь, что вокруг нет совсем ничего, что тебе не нужно бороться с шаблонами — их просто нет, с чьим-то мнением — мнения нет, потому что никого нет, есть только ты и вокруг изначальность, пустота, рождающая бесконечное множество вариантов — что ты из нее слепишь?

Я откровенно прикипела к разделению мыслей на два, к этим мысленным диалогам. И удивительно, но вот этот прозвучавший вопрос добавил напоминания, что именно я задаю себе вопрос, а не кто-то. А в это время ночь раскрашивает тревожные сны в напряженные черно-красные цвета и пули, взрывающие изнутри черепах. Образ черепахи не последний из отождествляемых с собой… радикально со взрывом? А утром город накрывает густой туман — и это максимальное приближение к той самой рождающей пустоте — которая даже не черная и не белая, это уже характеристики, а первородная.